Российская наука жаждет трансгенов 18.04.2017 11:02Председатель комиссии РАН по лженауке Евгений Александров уверен, что ГМО — это ни много ни мало магистральный путь развития человечества, а все предрассудки относительно этого есть невежество. «Человечество давно вымерло бы с голоду, если бы не занялось генной инженерией», — говорит он, тут же навлекая на себя критику коллег в интернете: мол, последние пятьдесят лет население Земли стабильно росло, но с голоду никто не умер, а вся проблема в неравномерном распределении еды, треть которой оказывается в помоях. Типичные аргументы в почти тридцатилетием споре непоседливых первооткрывателей «чудес и чудовищ» со сторонниками «ступать мягкой поступью вместе с природой». Последние утверждают, что новые свойства растений и животных можно вырабатывать с помощью привычной нам селекции, избегая рисков ненужных мутаций. Первые возражают, что это намного дольше, чем трансформировать гены в нужном направлении, а все ненужные мутации ГМО-технологии позволяют выявить и устранить быстрее, чем при обычной селекции, которая чаще «доводит ошибки до полей». В то же время мировое сельское хозяйство уже сейчас теряет большое количество урожая из-за засухи, подтоплений, засоления почв и так далее. И если не научиться производить больше продовольствия на уменьшающихся площадях, то к 2050 году, когда население Земли увеличится почти до 10 млрд человек, планета чуть ли не закружится в обратную сторону от голодных бунтов. Но в ответ обычно начинается игра без правил: дескать, и это тоже не аргумент, чтобы подвергать нас риску стать мутантами о двух головах. И гак далее и тому подобное.
трансгенного сырья закон не запрещает.
В то же время против ГМО продолжают возражать те, кто уверен, что Россия с ее неосвоенными плодородными землями вполне может прокормить себя не только традиционным методом ведения сельского хозяйства, но и самым чистым — органическим. Проблема в том, как не свести все дело к очередному пустому спору «за» и «против*, а поставить вопрос, как, избегая неочевидного пока вреда от ГМО, все же не упустить явные огромные возможности развития агропрома, которые дают некоторые виды трансгенов. Доказан, пессимисты же утверждают, что как раз таки не доказана их безвредность.
«Начиная с 1999 года, когда мы начали проводить первые исследования безопасности ГМО-культуры — это была соя линии 40-3-2 компании Monsanto, мы не зафиксировали ни одного случая негативного влияния представленных нам ГМО на организм подопытных крыс, — рассказала “Эксперту" руководитель лаборатории оценки безопасности биотехнологий и новых источников пиши ФГБУН “ФИЦ питания и биотехнологии" РАН Надежда Тышко. — Сейчас в России зарегистрированы уже 23 линии ГМО-культур, разрешенные к употреблению, и все они прошли наши исследования, в том числе на нескольких поколениях животных (в экспериментах использовано уже более 17 тысяч крыс). Эти ГМО разрешены для использования при производстве пищевой продукции. Исследования ГМО в экспериментах направлены на воспроизведение наихудшего сценария, при котором крысы получают исследуемый ГМО в аггравированном количестве (порядка 50 процентов от суточного рациона) на протяжении 180 дней (это порядка четверти средней продолжительности жизни крысы). Г.сли экстраполировать такую ситуацию на человека, то это соответствует примерно 18 годам жизни с ежедневным высоким потреблением одного продукта в составе рациона, но такая ситуация для человека практически невозможна. И даже в условиях моделирования максимально возможного воздействия ГМО на организм не было выявлено никакого влияния на репродуктивную функцию и развитие потомства, а также повышения токсического фона, аллергических реакций, снижения иммунитета и прочих отклонений от нормы».
В сущности, сама по себе модификация генома никого не пугает, реакций, снижения иммунитета и прочих отклонении от нормы*.
В сущности, сама по себе модификация генома никого не пугает, поскольку она происходит и в результате традиционной селекции, которая проходит более медленно до нескольких десятков лет. Подходы, используемые генными инженерами, заключаются в искусственном ускорении процесса селекции: например, в качест ве носителей ДНК, «доставляющих» новый ген на место, применяют частицы золота, которыми «бомбардируют* клетки растения реципиента, это обеспечивает встраивание участка ДНК в геном и получение растения с заданными свойствами.
Те, кто демонизирует ГМО, исходят из того, что в отличие от селекции, которая предполагает лишь скрещивание себе подобных видов (собак с собаками или, например, с волками), ГМО технологии позволяют внедрять элементы генома растений в гены животных, и наоборот. К примеру, так томаты наделили геном морозоустойчивости от арктической камбалы, картофель защитили от колорадского жука с помощью бактерии, яда которой он не терпит, а рис, если хотите, смогли сделать вкуснее с помощью... человеческого гена, регулирующего состав материнского молока. Биотехнологи вывели даже люминесцентного кролика (в него внедрили ген глубоководной медузы) в качестве промежуточного эксперимента, чем еще больше запугали мировое сообщество.
Но все опасения строятся на том. что съеденные нами трансгены каким то образом смогут изменить нашу ДНК. «Такое невозможно представить, говорит Надежда Тышко. Системы защиты от встраивания чужеродной ДНК настолько совершенны, что не существует ситуации, в которой это было бы возможно.
Противники ГМО часто делают упор на то, что встроенная ДНК нестабильна и стремится “отправиться в путешествие" по геному, использования в пишу, и корма были тщательнейшим образом исследованы именно на стабильность вставки, нестабильные отбраковывались на ранней стадии разработки нового ГМО».
По словам специалистов, если бы такое было возможно, это происходило бы и с обычными чужеродными генами, которых в нашей крови и так полно в силу' рациона. Проще говоря, в этом случае у нас вырастали бы рога и копыта после каждого бифштекса.
Тем не менее российские противники ГМО, чье мнение повлияло и на принятие в России запрета на их производство, тоже имеют весомый козырь. Дело в том, что мировые лидеры производства ГМО-семян, такие как Syngenta, Monsanto, Bayer п другие, прежде всего являются производителями удобрений для растениеводства, и первые ГМО культуры были выведены с целью их устойчивости к повышенному содержанию гербицидов и пестицидов. Поскольку гибридные семена, как правило, однолетние (что нередко и в случае обычной селекции), фермерам США, например, первое время приходилось год от года покупать новые партии «улучшенных** зерен, но в комплекте с еще большим, чем прежде, количеством хнмудобрений. 1! хотя сейчас уже найдены противоположные решения, когда модифицированная соя, кукуруза или пшеница (самые распространенные ГМО культуры в мире) сами отпугивают вредителей и порой вовсе не требуют химической зашиты, некоторые эксперты считают, что есть риск ‘'подсесть на американскую семенную иглу*. В частности, директор Института физиологии растений им. К. А. Тимирязева РАН профессор Владимир Кузнецов обращает внимание, что сейчас в мире более 70% всех площадей с ГМО-культура.ми занято сортами, устойчивыми к гербицидам (то. на что делают акцент ведущие химической зашиты, некоторые эксперты считают, что есть риск «подсесть на американскую семенную иглу». В частности, директор Института физиологии растений им. К. А. Тимирязева РАН профессор Владимир Кузнецов обращает внимание, что сейчас в мире более 70% всех площадей с ГМО культурами занято сортами, устойчивыми к гербицидам (то, на что делают акцент ведущие производители ГМО-семян), всего 28% — сортами, устойчивыми к вредителям, и лишь один процент приходится на растения с прочими улучшенными признаками (невосприимчивость к болезням, что позволяет не применять антибиотики; высокая стрессоусгойчивость к засухе; повышенная сохранность и прочее). При этом патенты более чем на 90% всех ГМО-семян принадлежат трем глобальным компаниям: Monsanto (США), Syngenta (Китай) и Bayer (Германия). Как на этом фоне не вспомнить трагедию фермеров Индии, которые с подачи правительства закупили якобы суперсемена у транснациональных корпораций, испортили раз и навсегда почпу, а покупать новые партии не смогли и поэтому застрелились.
Опасения относительно того, что глобалисты сделают зависимыми наших аграриев, да еще от «первобытных плохих» трансгенов, которые портят почву и насыщаются химией больше, чем водой, и стало основным мотивом запрета на выращивание ГМО-культур в России. Хотя непонятно, с чего бы вдруг российские аграрии стали осознанно закупать «плохие» гибриды вместо ставших доступными «чистых» и потому более дешевых, тем более что фитосанитарный контроль за содержанием химикатов в продукции никто не отменял. При этом запрет распространяется также на выращивание ГМО-культур, выведенных в России, которых и без того считанные единицы (например, выведенный центром «Биоинженерия» РАН в 2005 году сорт картофеля «Елизавета»). То есть сохраняется явное “чистых** и потому более дешевых, тем более что фитосанитарный контроль за содержанием химикатов в продукции никто не отменял. При этом запрет распространяется также на выращивание ГМО-культур, выведенных в России, которых и бет того считанные единицы (например, выведенный центром «Биоинженерия» РАН в 2005 году сорт картофеля -Елизавета»). То есть сохраняется явное противоречие: с одной стороны, мы признаем, что импортируемая нами ГМО-продукция безопасна, поскольку прошла несколько этапов проверок и исследований (в стране происхождения и нашей); с другой, подразумеваем, что сами мы вырастить безопасную продукцию не способны.
«Получается, что тем самым мы закрываемся от применения мировых передовых разработок. II при этом не стимулируем, а на корню губим отечественные разработки ГМО-семян, — говорит директор аналитического центра "Совэкон" Андрей Сизов.
Нашим биоинженерам нет смысла выводить новые улучшенные трансгенные сорта с экономически эффективными свойствами, поскольку ввиду запрета на выращивание ГМО-культур невозможен их запуск в коммерческое производство. Так мы рискуем остаться далеко позади мировых агротехнологий, в том числе уступить Китаю, который, поначалу закупая импортные семена, в короткие сроки вывел собственные, с новыми, более конкурентными свойствами.
Сейчас известны такие трансгенные гибриды кукурузы, сои и свекловичного сахара, которые позволяют повысить их урожайность в полтора раза при снижении на столько же расходов производства (уменьшение затрат на средства защиты, ГСМ, число трудодней и прочее). Это кстати, продемонстрировали наши ближайшие конкуренты — украинские аграрии, сумевшие в 2014 том ч iij в соседней гон опекой uu.i.hi и i радию и ш мы.м 11 клоним собирают 40-50 центнеров.
«У аграриев есть интерес к выращиванию ГМО-культур сои, кукурузы, рапса, сахарной свеклы, и в случае отмены запрета они смогут быстро к этому перейти, уверен Андрей Сизов. Думаю, рано или поздно мы к этому придем, потому что невозможно все время ехать на телеге, когда весь мир едет на поезде. Однако пока у сторонников вырашивания ГМО-культур попросту нет достаточного лобби».
К слову, в России к 2014 году насчитывалось, поданным потребительских союзов, до 400 тыс. гектаров земли, засеянной ГМО-культурами. Из общих 79,3 млн гектаров посевных площадей это капля в море, поэтому немногочисленные производители ГМО- пролукции в России (например, ГК -Содружество») после запрета на ее выращивание особенно больших убытков не понесли и без труда заместили выпавшие объемы традиционными культурами, которые пользуются немалым спросом на внешних рынках. Как известно, большая часть Европы и лаже некоторые штаты Северной Америки под давлением «зеленых» объявлены зоной, свободной от ГМО, и готовы переплачивать за более дорогую и «чистую» продукцию.
Свой особый путь развития агрохозяйства должен быть и у России, уверен генеральный директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин: «У нас крупные вертикальные холдинги и рады бы выращивать дешевую ГМО-продукцию, но они слишком зависимы от денег государства, которые им выделяют из бюджета, поэтому настаивать нс будут, пока их кормят. И всем остальным хозяйствам на фоне роста потребления ГМО в мире и в то же время увеличивающегося спроса на традиционную аграрную продукцию выгодно заниматься именно последней. Тем более что у нас вообще свой особый путь развития агрохозяйства должен быть и у России, уверен генеральный директор ЗАО «Совхоз имени Ленина - Павел Грудинин: «V нас крупные вертикальные холдинги и рады бы выращивать дешевую ГМО продукцию, но они слишком зависимы от денег государства, которые им выделяют из бюджета, поэтому настаивать не будут, пока их кормят. II всем остальным хозяйствам на фоне роста потребления ГМО в мире и в то же время увеличивающегося спроса на традиционную аграрную продукцию выгодно заниматься именно последней. Тем более что у нас вообще большие возможности выращивать органически чистую еду, которой можно засеять, например, благоприятные земли Дальнего Востока, где растет рынок сбыта в Азии. Сейчас есть технологии производства чистой еды с меньшими затратами, чем в традиционном хозяйстве, и мы, развивая их, сможем занять уникальную нишу на мировой аграрной карте».
Но следует вспомнить, что методы генной инженерии успешно применяются в том числе и в органическом сельском хозяйстве. Речь идет, например, о специально выведенных растениях, которые не вредят самой культуре, но отпугивают ее вредителей. Так что непродуманное регулирование в виде закона о запрете на выращивание ГМО в России не столько защищает аграриев и тем более потребителей, ежедневно съедающих тысячи тонн ГМО- продукции, сколько сдерживает нашу науку в разработке передовых агротехнологий. По видимому, лишь череда взаимных заблуждений мешает России с ее разными географическими условиями сочетать все возможные безвредные способы ведения сельского хозяйства.
Александр Лабыкин журнал Эксперт № 13 20-26 марта 2017 г.